Слушайте меня внимательно, кучка снобов, пришло время поговорить о Люси Булл (родилась в 1990 году в Нью-Йорке), этой художнице, которая потрясает ваши убеждения об абстракции, как землетрясение магнитудой 8 по шкале Рихтера в современном искусстве. Пока одни всё ещё восхищаются своими репродукциями Ротко, купленными на Amazon, Булл превращает живопись в полное сенсорное переживание, которое поражает вас, как скоростной поезд, мчащийся со скоростью 300 км/ч.
Что касается её техники, то Булл не просто рисует, она дирижирует контролируемым хаосом, который заставил бы бледнеть Ницше и его концепцию аполлонического и дионисийского начал. Её полотна, это поля битвы, где слои краски накапливаются, как геологические слои, иногда доходя до двадцати наложенных друг на друга. Она царапает, выкапывает, извлекает скрытые следы, словно археолог подсознания. Это Макс Эрнст на кислоте, но лучше. Её работы, гигантские тесты Роршаха, которые заставляют вас столкнуться со своими собственными психическими демонами.
Поговорим о тех галлюцинаторных поверхностях, которые она создаёт. В “The Bottoms” (2021) цвета сталкиваются с яростью боксёров: шартрез против фуксии, словно Матисс и Кандинский встретились в октагоне для боя по смешанным единоборствам хроматического характера. Каскадно ниспадающие круги напоминают психоделический лунный цикл, словно Тимоти Лири перерисовал майянский календарь. Всё настолько интенсивно, что даже мои Ray-Ban не могут смягчить впечатление.
Булл работает как спортсмен высокого уровня, запираясь в своей студии на марафонские сессии, порой длящиеся до рассвета. Она не из тех богемных художников, которые рисуют между двумя латте по 10 евро. Нет, она находится в одержимой поиске того самого мгновения, когда живопись выходит за пределы своей материальности, становясь чистым ощущением. Это Мерло-Понти встречается с Джексоном Поллоком на философской рейв-вечеринке.
Её первая основная тема, исследование времени как податливого измерения. Её полотна, не застывшие мгновения, а временные порталы, где слои краски рассказывают нелинейную историю. Как будто она взяла теорию относительности Эйнштейна и перевела её в пигменты и текстуры. В “13:35” (2023) время складывается и разворачивается, как квантовое оригами. Нефритово-зелёные оттенки погружаются в кораллы и морскую синь, создавая потоки, которые бросают вызов любой традиционной хронологии.
Вторая тема, которая определяет её творчество, одержимость восприятельной неоднозначностью. Булл играет с нашим мозгом, как диджей микширует треки, создавая такие плавные переходы между формами, что трудно понять, где начинается абстракция, а где заканчивается фигуративность. Это визуальный Жорж Батай, эта увлечённость неформой, которая принимает и теряет форму. В “Stinger” (2021) она создаёт галлюцинаторные джунгли, где органические формы пульсируют собственной жизнью, словно полотно дышит. Это перцептивный лабиринт, в котором даже Тесей с удовольствием заблудился бы.
Её творческий процесс так же строг, как математическая теорема, но так же импульсивен, как шаманский транс. Она начинает с этапа автоматической живописи, который вызвал бы зависть у Андре Бретона, затем лепит эти слои, словно Роден моделировал свою глину, но с хирургической точностью, которая заставила бы позавидовать нейрохирурга. Именно это напряжение между контролем и отрешённостью придаёт её работам магнетическую силу.
На своей выставке “The Garden of Forking Paths” в ICA Miami (2024) Булл идёт ещё дальше с монументальной живописью высотой 12 метров. Это как если бы она решила создать абстрактный собор для XXI века, пространство, где трансцендентность не нуждается в изображении, чтобы возносить нас духовно. Даже Вальтер Беньямин был бы вынужден пересмотреть свою теорию ауры произведения искусства перед такой физической мощью.
Эта художница понимает то, чего большинство из вас, застрявших в своих эстетических убеждениях прошлого века, ещё не осознало: современное искусство не создано, чтобы вы чувствовали себя комфортно с симпатичным украшением вашего салона. Оно здесь, чтобы потрясти вас, дестабилизировать, заставить сомневаться в ваших восприятиях. Булл не просто пишет картины, она создаёт опыты, которые бросают вызов нашему восприятию времени, пространства и самого сознания.
Её произведения похожи на визуальные вирусы, которые заражают ваш мозговой кора и перенастраивают ваш взгляд на мир. Это искусство, работающее как неврологическая перезагрузка, сочетание control-alt-suppr для вашей перцептивной системы. В эпоху, когда нас засыпают поверхностными цифровыми образами, Булл напоминает, что живопись может быть революционным средством.
Если вы не понимаете её работы, возможно, вы слишком стараетесь их понять. Её полотна, не загадки, которые нужно разгадать, а опыты, которые нужно пережить. Это как пытаться объяснить вкус умами человеку, который всю жизнь ел только “Биг Маки”. Нужно развивать свой визуальный вкус, научиться наслаждаться сложностью, принять дезориентацию.
Критики, которые пытаются записать её в наследницы абстрактного экспрессионизма, совершенно упускают суть. Булл не наследует, она развивает язык живописи, как вирус, который должен мутировать, чтобы выжить. Она создаёт новый визуальный диалект, который говорит напрямую с нашими нейронами, обходя рациональные фильтры и достигая чего-то более первозданного.
Я уже слышу, как некоторые из вас бормочут, что это “слишком абстрактно”, “слишком хаотично”. Но именно так и есть. Вы, кто отчаянно пытаетесь всё упорядочить в аккуратные коробочки, Булл напоминает, что хаос не только неизбежен, но и необходим. Её полотна, визуальные манифесты принятия неопределённости, празднования неоднозначности.
Булл переосмысливает, что может быть живопись в XXI веке. Она доказывает, что даже после столетий истории искусства ещё возможно создать что-то кардинально новое с помощью краски на холсте. Это всё равно что найти новую октаву в музыкальной гамме, которую считали полной.
Наблюдать, как она работает в своей студии в Лос-Анджелесе,, всё равно что смотреть на физика-частиц, который сменил ускоритель на кисти. Она обращается с живописной материей с точностью учёного и интуицией шамана. Каждая картина, это опыт, каждый мазок кисти, гипотеза о природе восприятия.
Итак, да, ее цены взлетают на аукционах, достигая стратосферных высот, как, например, “16:10” (2020), проданная за 1,8 миллиона евро на Sotheby’s. Но в отличие от некоторых художников, которые плывут по волне спекулятивного рынка, Булл остается сосредоточенной на главном: расширять границы того, что живопись может сделать с нашим сознанием.
Она работает, как одержимая, в почти мистическом поиске того момента, когда живопись превосходит свою материальность. Именно эта монашеская преданность своему искусству, в сочетании с редкой интеллектуальной смелостью, делает ее одним из самых важных голосов своего поколения.
Люси Булл, это не просто художница, рисующая абстрактные картины. Она исследовательница, изучающая границы человеческого сознания, используя живопись как инструмент измерения. Ее произведения, это порталы в перцептивные измерения, которые до сих пор мы лишь угадывали. И если вы не готовы к этому путешествию, ну что ж, оставайтесь в своей зоне комфорта со своими постерами импрессионистов. Тем временем остальные из нас будут исследовать эти новые территории, которые она прокладывает мазком за мазком.
